Джорджия посмотрела на тарелки, которые Чарли поставил на одну из кухонных стоек, прикидывая, какую часть еды оставил каждый гость. Парни съели все почти без остатка. Тарелки Нэнси и Лилы оказались практически нетронутыми.

Хозяйка высвободилась из объятий Чарли.

– Нашим гостям покажется, что у нас есть повод для огорчения, – улыбнулась она, объясняя свой уход.

– Я еще не встречал ни одного человека, которого так беспокоило бы, что о нем подумают другие, – сказал муж.

Его тон был легким, но слова неприятными. Джорджия оглядела комнату и увидела, что вернувшаяся Нэнси закрывает за собой двустворчатые двери.

– Это займет всего минуту, – торжествующе сказала она. – Лила не справилась с эмоциями, что вполне естественно, если учесть, что ей пришлось перенести.

– Нет, ты видел, – едва слышно сказала Джорджия Чарли. – Я сбегаю в уборную, а потом мы снова сядем за стол.

Она никогда не пользовалась туалетом, который находился внизу. Уборной. Чарли всегда морщился, когда она забывала и называла это место туалетом. Комната на первом этаже была гораздо приятнее. Хозяйка закрыла за собой дверь, повернула красивый медный ключ в замке, села на стульчак и глубоко вздохнула. Все шло хорошо. Ну не совсем, но будет замечательно. Она посмотрела на белую бумагу после того, как вытерлась. Не из-за того, что ожидала там что-то увидеть – просто это вошло в привычку. Она должна знать, в какой момент цикла находится, записывала даты и даже время начала каждого кровотечения. Но сегодня вечером она должна думать о другом.

Ее мысли занимали Лила и Нэнси, она пыталась расшифровать скрытый смысл за каждой произнесенной ими фразой. Неужели так живут все нормальные люди? Неужели постоянно пытаются понять, спрятано ли оскорбление за каждым словом их друзей? Наверное, нет. Однако про них нельзя сказать, что они обычные подруги.

Умывая руки, Джорджия поняла, каким розовым стало ее лицо. Вино и гормоны. Горячие приливы – лишь один из множества побочных эффектов, которые ей придется переносить, если она хочет забеременеть. В миллионный раз она подумала, как ужасно несправедливо, что у некоторых людей все происходит само собой, без лекарств, проблем и страданий. Без посторонней помощи. Неожиданно жар стал подниматься откуда-то изнутри, и ей показалось, что вся ее кожа натянулась. В отчаянии она схватилась за задвижку, распахнула окно и вдохнула холодный воздух.

– …в течение минуты? – уловила Джорджия конец фразы.

Голос Нэнси.

– Конечно, – ответил Ру. – Просто дайте нам пару минут – Лиле стало немного жарко.

Дверь захлопнулась. Джорджия поморщилась – ей совсем не понравилось, что Нэнси так сильно хлопает дверью с антикварными ручками.

– В какую дьявольскую игру ты играешь? – спросил Руперт.

Теперь, когда Нэнси ушла, его тон изменился от веселого к совершенно ледяному. Слегка наклонившись вперед, Джорджия выглянула через подоконник. Лила скрестила руки на груди, она дрожала и смотрела мимо мужа, куда-то вдаль. В руке она держала зажженную сигарету, но, казалось, забыла про нее, и над ней поднимался легкий дымок. На глазах пришедшей в ужас Джорджии Ру сжал крошечную руку супруги в кулак и потряс ее.

– Лила? Ответь мне! – сказал он, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица жены.

Хозяйка медленно и бесшумно закрыла окно. Ее тошнило. Она знала, что увидела то, чего ей не следовало видеть, то, что не предназначалось для ее глаз. То, что происходило между Брирами, – не ее дело. И не ей пытаться исправить их отношения.

Джорджия посмотрела в зеркало и с облегчением увидела, что ее лицо приобрело нормальный цвет. Она взяла из шкафчика с запасным набором для макияжа губную помаду «Шанель», попудрила переносицу и улыбнулась, глядя на свое отражение в окне. «Вот так, – подумала она. – Теперь гораздо лучше».

Нэнси

– Ты позвонила родителям? – спросила Нэнси, когда Джорджия закрыла за собой дверь.

Подруги Грин сидели на кровати Грейдон, и та покрывала ярким коралловым лаком ногти. Комната, к которой они были приговорены, находилась этажом ниже спальни с тремя кроватями, но выходила на другую сторону, и из ее окон открывался вид на школу, а не поля. Но, по крайней мере, Нэнси и Джорджия оказались вместе. Грейдон едва ли смогла бы пережить стресс и унижение, если бы ей пришлось спать, раздеваться и жить рядом с совершенной незнакомкой.

Лила пострадала гораздо больше – ее поселили в комнату на троих, о которой они мечтали и для которой даже спланировали убранство. Делить жилье с Хейди Барт и Дженни Макгакин – настоящее оскорбление.

– Неужели меня не могли поселить с кем-нибудь нормальным? – жаловалась Найт каждый вечер, когда ей приходило время возвращаться в свою комнату.

Девушки пытались ее утешить, они видели, как краснели ее щеки и сжимались кулаки. Они говорили ей, что распределение по комнатам – это недоразумение, что Дженни и Хейди охотно поменяются на комнату на двоих, и все вернется на круги своя. Как и должно быть.

Но Джорджия заявила, что их комната на двоих должна быть уютной, вырвала страницы из «Вога» и прикрепила их на стену, повесила голубые китайские фонарики на доску объявлений и застелила обе кровати одеялами в голубую клетку. Нэнси старалась с пониманием отнестись к ее стараниям, но у нее не получалось. Она сказала Грин, что ее усилия бессмысленны и что она ведет себя нечестно по отношению к Лиле. В любом случае, как только ее родители позвонят Брандон, они переберутся в другую спальню и им придется все переделывать заново.

Грейдон оторвалась от ногтей и засунула кисточку в бутылочку. Лицо Джорджии покраснело и распухло.

– Что случилось? – спросила Нэнси.

– Мы застрянем здесь на все выходные до середины семестра.

– Она запретила нам уезжать из школы. – Голос Грейдон был полон презрения. – Но никого не лишают выходных в шестом классе.

Грин кивнула.

Лила встала с постели. Ее лицо сделалось пепельно-серым.

– Ты шутишь?

Джорджия покачала головой.

– Она позвонила нашим родителям и сказала, что мы наказаны и должны оставаться здесь на все выходные до середины семестра, и… – голос девушки задрожал, – это последний уик-энд Джейми.

В груди Нэнси шевельнулась жалость. Иметь братьев и сестер – очень странное переживание, а еще более необычным Грейдон казалось беспокойство из-за них, но Джорджия любила своих старших братьев. Она даже отказывалась слушать новости в общей комнате – вдруг там сообщат о несчастном случае на море? В такие моменты она начинала опасаться, что Джейми мог пострадать.

Лила обняла Джорджию за плечи и принялась гладить ее волосы. Возможно, Нэнси стоило к ней присоединиться? Их объятия ее немного смущали.

– Неужели ты всерьез хочешь сказать, что они намерены заставить тебя остаться здесь на следующий уик-энд и помешать попрощаться с Джейми?